Star Atlas | (B.S.) Альбом «Радиостанция Потерянных Дорог»

(B.S.) Альбом «Радиостанция Потерянных Дорог»

Альбом - Радиостанция Потерянных Дорог

KF - 40.99.

А если нас, здесь просто нет,
И нету даже скромной мысли,
Что этот «свет» всего лишь свет,
Совсем чужой, не нашей жизни;

Ты мне сказал, что стал другим,
Ты мне поведал свои «сказки»,
Но все обман, и я один,
Считаю в лицах злые маски;

По полосам иных дорог,
Небытие, мне делит время,
Родился бог, спустился в срок,
И повторил смешное бремя;

Дыши в иллюзиях звезды,
И может мир вновь будет раем,
А мне уже не по пути,
И эти игры я бросаю;

Меня тут «не было, и нет»,
Все трансцендентное виденье,
Как этот «свет» - всего лишь свет,
Одно случайное «творенье»;

Сбегают в космос корабли,
Взмывают алые ракеты,
Но дальше грез им не уйти,
Они «заложники» планеты;

По воле сумрачных орбит,
«Спираль на круг» и все по новой,
А кто-то знает и молчит,
Не произносит даже слова;

Но мне заказан мой виман,
Он ждет меня под «белым ливнем»,
Осенним утром ураган,
Вдруг все поймет и станет сильным;

И я найду незримый путь,
Пускай один, пускай без цели,
Здесь каждый выбрал свою «суть»,
Не разобравшись, в самом деле;

А если нас здесь просто нет,
К чему вопросы и ответы,
Ты, за стеной десятков лет,
Узнаешь вечные «секреты»…

NGC – 01.05.

Время истины, молчит,
Я не знаю, кто стучит,
Выполняя грязный долг,
Стаю предал серый волк;

Все ответы – да и нет,
Это тень, а это свет,
Кто б ответил, как понять, …
И заново начать;

Время мира – правда, ложь,
Что внутри, цветок иль нож?
Это жизнь, а это смерть,
Ползти или лететь?

Тонуть или гореть?
Помочь или придать?
Как заново начать?

Хочешь в ад, а хочешь в рай,
Кто мне скажет – выбирай,
Можешь к ним, а можешь к нам,
Все рвется пополам…

Закат или рассвет,
Ответы – да и нет,
Так кто здесь бог и черт?
Откуда этот счет;

Стоит или идет?
Сказать или молчать?
Все заново начать…

PGC – 98.03.

Последняя зоря,
С окна слетают птицы,
Теперь наверно зря,
И что-то вдруг случится;

И кто-то вновь умрет,
Покинет свое тело,
Куда-то пропадет,
Закончив свое дело;

Кто я? Со стаей птиц,
Встречаю это утро,
Лишенное границ,
И неба, поминутно;

Куда теперь лететь?
Какой стране я нужен?
О чем теперь пропеть?
Идя по серым лужам;

Как будто навсегда,
Единственное бремя,
Мелькают города,
В глазах застыло время;

Всё дальше с каждым днем,
Всё ближе с каждой ночью,
Мы что-то в ней найдем,
Не видя то воочию;

А просто лишь в мечтах,
Я чувствую и знаю,
Что стоит этот страх,
В котором нету края;

Безудержная цель,
Движение за ветром,
Кораблик сел на мель,
И мир покрылся пеплом;

Ответить и простить,
Жестокое молчанье,
Я жив и буду жить,
В неоновом сиянье;

В последнюю зорю,
Мне вечность вручит крылья,
И чудное – Люблю!
Разрушит грех унынья…

Болезнь…

…Самое страшное – то, что внутри, -
То, что забыто. Всё позади,
В мире иллюзий, всё только игра, -
И смех вызывает чужая война;

«Гитлер» повсюду, он среди вас, -
«Heil, mein Führer!», он смотрит из нас,
Из каждой витрины, из глаз и души, -
Мы это он, а он – наши мечты;

Формы сменились, в руках другой флаг, -
Честь патриотов, где каждый дурак,
Страх «единицы» и верность толпы, -
«Мертвые головы» новой «зори»;

Гордые речи вещает экран, -
Всем безразлично, что это обман,
Сладкий наркоз, для уставших умов, -
«Гитлер» повсюду, он часть наших снов;

Шаг от системы, и ты – экстремист, -
Только иной смысл в слове – «фашист»,
Где-то чуть ближе скрывается зло, -
И кто заражен, тот не видит его…

Внутри…

Я могу быть ужасным, я могу быть плохим, -
Я могу делать больно, и казаться чужим,
За стеною из страха, верить возгласам «птиц», -
И сжигая мосты, примерять сотни лиц;

Ты прости во мне «зверя», он как прежде внутри,
Ты прости мои мысли, если сможешь – пойми, -
Может, я не исправлюсь, но я буду твоим,
Не предам, не забуду, не открою другим;

Мне так стыдно за все, что я мог рассказать,
Очень трудно услышать и с собой совладать,
Я люблю! – хоть и редко, могу говорить, -
Без тебя, ты запомни, - нету смысла мне жить;

В моем сломанном мире, всё что лучшее – ты,
И иных нету красок, только цвет пустоты,
Ты прости, если сможешь, на руинах домов, -
Я надеюсь, однажды, будет море цветов;

Я могу быть обижен, на иллюзию слов,
Я могу утонуть, в бездне вспененных снов,
Я могу быть слабее, чем казался вчера,
Ну, а в глупом сознанье, - может вспыхнуть война;

Ты прости, если сможешь, зверь внутри не жесток,
Ты прости, он боится, что опять одинок,
Ты прости, он все помнит, в тебе видит рассвет,
Но теряется снова, в миллионах комет…

Волшебная Ночь…

Безмятежно, детскими снами,
Засыпают на поле цветы,
Я легонько касаюсь губами,
Бледноликой, волшебной луны;

Опьяненный её теплым светом,
Я вдыхаю ночной океан,
И ловлю в его волнах кометы,
И по звездам бегу к чудесам;

Сказку странствий поет синий ветер,
Заблудившись в моих волосах,
Он расскажет легенды о лете,
И о том, что я видел в мечтах;

Очень нежно приблизится небо,
Облака на ладони сойдут,
И накроет вселенская нега,
Мой уставший от времени дух;

Мотыльки, из космической пыли,
Нарисуют чарующий мир,
Мир, в котором когда-то мы жили,
И который мы вновь повторим;

Улыбнусь этим тайным высотам,
Утону в их неоновой мгле,
По галактикам, словно по нотам,
Расскажу эту песню тебе…

Дальний Космос…

Миропространство,
В языческом танце,
Кружит планеты,
Над алой звездой,
Космос глубокий,
Такой одинокий,
Не ведает - где ты,
И где я. С тобой;

Небесные струны,
Безмолвные луны,
Тают кометы,
Несутся «домой»,
Линии мысли,
Значение жизни,
Закаты, рассветы,
Я буду. С тобой;

Мчатся виманы,
Гудят ураганы,
Музыка света,
Орбита мечты,
Замок хрустальный,
И город зеркальный,
Чудесное лето,
В нем я. И ты;

Вид на озера,
Леса, и на горы,
Бескрайнее море,
Поля и цветы,
Я знаю, наверно,
Там вечности древо,
Парит на просторе,
Как я. И ты;

Пусть белые крылья,
Умножат усилья,
Меня донесут,
До далекой страны,
Мы там будем вместе,
Звучать в словах песни,
Пока в нас живут,
Эти строки. Любви;

Звёздное небо мышления…

В недрах пространства, как в облаке мысли, -
Нет для реальности чьих-то границ,
Макро и микро – все те же частицы, -
Вечные «истины» между страниц;

Квантовый всплеск, в отраженье сознанья, -
Волнами пронзает вселенский «эфир»,
Темной природе, как лик мирозданья, -
В зеркале важен придуманный мир;

Жизнь – горизонт происшедших событий, -
В выборе времени – «да» или «нет»,
Все варианты забвений, открытий, -
Вектор полета с эонами лет;

Нейронная сеть - звездное небо, -
Вспышка сверхновой – наитие дум,
Внутренний космос, с космическим эго, -
Сквозь пустоту колебание «струн»…

Квазар…
Самый яркий свет,
Сквозь миллионы лет,
Летит как наши сны,
Из бездны пустоты;

От бесконечных сфер,
Где грань вселенских мер,
Он убегает прочь,
Раскрашивая ночь;

Он поглощает мрак,
Он нам дарует знак,
Знак «горизонта грез»,
Мир трансцендентных «гроз»;

Мимо пустых планет,
Между шальных комет,
На ноль, поделив эон,
Время стирает он;

Из хаоса черных дыр,
Пронзая стрелой эфир,
Как самый большой пожар,
Сияет во тьме квазар…

Когда всё иное…

Когда другое небо между снов,
И город Дит распахивает двери,
Я нахожу значенья прошлых слов,
А чуждым мне словам уже не верю;

Когда во тьме горит кровавый знак,
Как память по тому чего не будет,
Я слышу ветер, дышащий сквозь мрак,
Что мчится по следам забытых судеб;

Когда в душе зияет пустота,
Расплавленная ненависть к свободе,
Я вижу, как жестока красота,
Сгорающей звезды на небосводе;

Когда кошмар встречает седьмой круг,
А пять стихий меняют направленья,
Я чувствую, прикосновенья рук,
Шести теней, лишенных пробужденья;

Когда весь разговор с самим собой,
И вечность не нуждается в ответах,
Я знаю, что сокрыто под водой,
В незримой бездне будущих секретов;

Когда глубокий космос ближе всех,
Внутри, мечтой рисует фотоснимки,
Я верю, это будет путь наверх,
В конце спирали сыгранной пластинки;

Когда до боли сомкнуты глаза,
А мир любви накрыт завесой плотной,
Пусть черная у жизни полоса,
Окажется, на самом деле, взлетной…

Мертвый Сезон…

…Стань другим, сойди с моста,
Здесь давно иные цели,
Менты и судьи, в два хвоста,
Все обман на самом деле;

Кровь за кровь, и смерть за смерть,
Боги – «звездные» спецслужбы,
Нам уже не улететь,
Наш рассудок, слишком нужный;

Он для них этап игры,
Часть единого сюжета,
В этих правилах мечты,
Все вопросы – часть ответа;

Оторваться от небес,
Тот же смысл, если верить,
Дотянувшись до чудес,
И попробовать измерить;

Вечный космос, тайну сфер,
Без обид, без оправданий,
В сотнях тысяч атмосфер,
Задыхаясь от желаний;

Словно шлюха, над тобой,
Тень, опутавшая ложе,
Этот мир для нас чужой,
Да и мы для него тоже;

Мертвецы скупили плоть,
В паре метров, под землёю,
Ты стоишь, а твой господь,
Роет яму пред тобою;

Жизнь других – сплошной наркоз,
Раб жалеет свои цепи,
Скот под садкой властью грез,
Лобызает эти сети;

Проститутки – лучше всех!
Они знают свое дело,
Им плевать, где ждет успех,
Им цена – души и тела;

Стань другим – сойди с ума,
Ты не будешь для них целью,
Эта вечная весна,
Как рисунок акварелью…

Некролог…

Кто здесь свои и чужие,
Все, как и раньше – настала весна,
Мысли немного другие,
Яркое солнце сжигает глаза;

Ливень, что ждет за окном,
Прошлое ближе, чем облако гроз,
В небо, но только вдвоем,
Что бы не знать расставаний и слез;

Смерти, по сути, тут нет,
Глупая жизнь, хуже страшных дорог,
Вечность и в ней яркий свет,
Способ покинуть известный чертог;

Что станет новой игрой,
Если вселенная верит в слова,
Реальность в одном с пустотой,
Кто-то из них зародил чудеса;

Этот не названный бог,
Тень, без имен, без фамилий и лиц,
Лишь внесено в некролог,
Время прохода финальных границ;

Ливень, он будет потом,
Завтра природа изменит пути,
Мирно вздохнет старый дом,
Забудет на миг ужас летней жары;

Впишет судьба в некролог,
Тех, кто так долго боялся лететь,
Выбрав простой эпилог,
С целью – родиться, затем - умереть;

Город в колючей черте,
Не за любовь он себя продаёт,
Верить, и видеть во сне,
Дождь, что по крышам свободно идет,
Двадцать седьмой год…

Нелепое завещание…

Я ненавижу это тело,
В котором томится душа,
В котором болезнь белым мелом,
Рисует мгновения сна;

Век под огнем в этой клетке,
Нету надежды спастись,
Бросив привычную ветку,
Снова услышать – Проснись!

Что стоит это сознанье,
Не для кого – ничего,
Я ненавижу мечтанье,
Я не рожден для него;

Дай мне лишить себя жизни,
Дай мне себя отпустить,
В ленты порвать свои мысли,
И больше игрушкой не быть;

В этом последнем желанье,
Время слепое молю,
Словно свое завещанье,
Звездам немым говорю;

Хватит. Я видел так много,
Всяких нелепых дорог,
Нет. Не достигну иного,
Кроме израненных ног;

Пусть всё окончится разом,
Пусть всё растает как дым,
Глуп мой отравленный разум,
Я не дружу больше с ним;

Нет не одной верной цели,
Лишь иллюзорность и страх,
Смерть на фатальной дуэли,
Грусть в воспаленных глазах;

Прочь, по седьмому, по кругу,
Это давно решено,
Последняя в мире заслуга,
И способ ответить – за что…

Немо…

…Имя в последней строке, -
Пропал на безумной войне,
Между придуманных дат,
В точке пустых координат;

Это всего лишь число, -
За ним уже нет никого,
Значит не нужно грустить,
А просто, по-прежнему жить;

Был, ну а может быть нет, -
Тень, ну а может быть свет,
Имя в последней строке,
Всё, что ты знал обо мне…

Они…

Нет ничего страшнее птиц,
Тех, что живут в наших сознаньях,
Тех, что скрываются в мечтаньях,
У перестроенных границ;

В них миллион знакомых лиц,
Кем-то забытых у порога,
Там, где лишь дальняя дорога,
И смысл жизни меж страниц;

Прерванный крик самоубийц,
Сложно поверить в свое чудо,
Что, как известно, здесь повсюду,
Как белокурый, лунный принц;

Пусть это будет лишь каприз,
С крыльями ночи и дождями,
С тонкими, нежными руками,
Словно прохладный, летний бриз;

Все они выйдут на карниз,
Что бы взлететь в единой стае,
В мир красоты, что так блистает,
Вечной слезой у их ресниц;

Между нулей и единиц,
Да, тяжело, но зная цену,
Можно сыграть и эту сцену,
В рамках привычных верениц;

Перед любовью рухнув ниц,
Это они – оплот надежды,
Это они – судьба невежды,
Совесть утраченных зарниц;

Нет ничего страшнее птиц,
В час, когда спит безумный город,
Зная, что он кому-то дорог,
У нарисованных границ, -
Боги нисходят с колесниц…

Последняя Битва…

Сирены вой. Глухой удар,
Судьба, за оптикой прицела,
В глазах туман, в душе пожар,
И боль стрелой пронзает тело;

Лишь две минуты, до зори,
Тебя поставят перед строем,
Ты осознал, что всё – внутри,
И на секунду стал героем;

Они и ты – одно число,
Но в жанре истин вы другие,
В лице войны, есть только зло,
И по ту сторону – чужие;

Ты понял правила «игры»,
Не в идеале суть системы,
Средь лживых грез парят миры,
А ты бежишь, бежишь из плена;

Тебя поймали – не беда,
Им не понять цены свободы,
В умах последняя война,
Триумф языческой природы;

С одной песчинки – камнепад,
От ветерка – проснется буря,
Мы Землю превращаем в ад,
Второй Земли у нас не будет…

Пустошь Разума…

Я наверно могу - не любить, -
И не быть для кого-то любимым,
Может даже, сумев позабыть, -
То, как был небесами хранимый;

Я могу разобраться, в чем суть, -
Кто летит над песчаною дюной,
Слишком дико стремясь «утонуть», -
В грезах «сказки», по-прежнему юной;

Ты наверно боишься «упасть», -
В мир моих неоправданных мыслей,
Потеряв даже хилую власть, -
Над цепочкой моих прошлых жизней;

Ты не сможешь понять голоса, -
Там, над вечно-жестокой пустыней,
Лишь прошедший по лезвию «сна», -
Видит «город», сокрытый «другими»;

Этот «путь». Он дороже всего, -
Он длиною в часы и эоны,
День «игры» в нем не просто число, -
А «значение» Сумрачной Зоны;

Седьмой Круг – чтобы это познать, -
Пара слов, что ты просто не слышишь,
Я устал в эту бездну кричать, -
Ну а большего «здесь» не опишешь…

Система...

Природа вещей, в рамках закона,
Деньги и ложь – наши иконы,
Вечная жизнь, войны и страхи,
Люби и молись – на образы плахи;

Тошно дышать, чарующим ядом,
Я этот «рай» - давно зову адом,
И нету добра или истины света,
И смысл - лишь боль, третьей планеты;

Великая месть, мечты из пробирки,
Будь проклят тот бог – нам выдавший бирки,
Ему не понять жестокость и совесть,
Он пишет слезами – бездарную повесть;

Один плюс один, и минус в единстве,
Я сплю и во сне – вселенское свинство,
Есть цели у смерти, и это соблазны,
Но даже итоги - и те безобразны;

Звенья цепи, матрица судеб,
Мы сами система - злодеев и судей,
И тех, то и дело, меняют местами,
И старых друзей – называют врагами;

Я призираю, понятия лести,
Тупых патриотов – с иллюзией чести,
Пусть ценности рухнут, в анархию воли,
А вечный создатель – познает вкус боли;

Ступени наверх, но в помойную яму,
Мы все существуем – как стадо баранов,
Своими руками, залапали души,
И вдруг удивились – что весь мир разрушен;

Его здесь и не было, нет, и не будет,
Иная задача - система и люди,
Всего лишь число, на невидимой карте,
И все бытие – это финиш на старте;

Гады повсюду, всё очень просто,
Нету ответов – и нету вопросов,
Истина в грязных, заплеванных играх,
Мы тысячи лет – пишем тот же эпиграф…

Теряя Небо…

Одно решение из двух, -
Принять. И стать на миг свободным,
Освободив гниющий дух, -
Судьбе безумной, быть покорным;

Такое правило игры, -
Когда нет смысла даже верить,
Теряя силы, по пути, -
Ничем надежду не измерить;

А значит всё, финальный такт, -
Не проявилось в песне счастье,
Болит душа, и это знак, -
Проплыть по тонкому запястью;

Простить. Того что не дано, -
Узреть в глазах, осенним утром,
Свое комичное кино, -
В последней истине, как будто;

Как будто, это просто цель, -
Наивность в пачке одиночеств,
Пусть вены режет горький хмель, -
Как откровенье всех пророчеств;

Одно решение из двух, -
Когда итог расставит ранги,
И тело бросит грязный дух, -
И удивится падший ангел;

Это честнее для себя, -
Собой допущена ошибка,
А то, что раньше - было зря, -
Кем-то придуманная пытка;

За тишиной всего лишь миг, -
Икар теряет свое небо,
Пронзает сердце дикий крик, -
Всё было странно и нелепо…

Южные Птицы…

Оставить сомненья на самом итоге,
Открытые окна – я верю свободе,
Двадцатый этаж, ты наверно – прощай!
Где-то, возможно, зовет меня мой скромный рай; …

… А птицы сквозь ночь улетают на север,
Они никому в южных странах не верят,
Истлели в пустынях слепые надежды,
И новое солнце не светит как прежде;

Тысячи миль, над чужими морями,
Они в этот путь собирались годами,
Их кто-то зовет на далекую землю,
И я в страшных снах, голосам этим внемлю;

Жестокие птицы, кружат над домом,
Слова сострадания им незнакомы,
Они опаляют пронзительным криком,
Мое исхудалое, хмурое лико;

И в сумрачной мгле, они бьются о стекла,
Чтоб я отворил свои серые окна,
Шагнул вместе с ними, опутанный ветром,
И к звездам взлетел остывающим пеплом;

Упал словно тень, в этот космос глубокий,
Ведь он, как и я, навсегда одинокий,
Лишь ледяной свет, да погибшие недра,
Безмолвно блуждают, скучая наверно;

По где-то забытым, поверженным душам,
На гране кошмара, что время разрушит,
Осколками станут, зеркальные лица,
И их разметают безумные птицы;

Живой или мертвый, бодрый и спящий,
Я с ними забуду, кто я настоящий,
А значит, так надо прислушаться к зову,
Ведь нет, и не будет, чего-то другого;

Реальность обманет, в ней правят законы,
А южные птицы летят сквозь эоны,
И я вместе с ними, до самого края,
До самых ворот позабытого рая…